Биография

Мария Петровна Максакова родилась 8 апреля 1902 года в Астрахани. Детство у будущей певицы было сложным. После смерти отца, из-за нехватки материнского внимания и трудного характера маленькая Маша Максакова училась плохо. Однако, когда она начала занятия музыкой и стала петь в церковном хоре, ее отношение к учебе резко изменилось. «Нотной грамоте я выучилась сама, — вспоминала певица. — Для этого я дома на стенке написала гамму и зубрила ее целыми днями. Через два месяца я считалась знатоком нот, а еще через некоторое время имела уже имя хориста, свободно читающего с листа». Благодаря пению в хоре певица обладала безупречным интонированием и плавным звуковедением.

После Октябрьской революции, когда обучение стало бесплатным, Максакова поступила в музыкальное училище по классу рояля. Поскольку у нее не было дома инструмента, она ежедневно до позднего вечера занималась в училище.

В 1917 году и начале 1918 гг. всех, работавших в церковном хоре объединили в один светский хор и записали в Союз Рабис. После того, как хор распался, Мария начала учиться пению.

Голос у певицы был очень низкий, близкий к контральто. В музыкальном училище Мария училась успешно, ее отправляли на концерты, которые устраивали для Красной гвардии и флота. Позже Максакова обучалась у педагога по вокалу Бородиной, а затем с артисткой Астраханской оперы — драматическим сопрано Смоленской, за которой последовала в оперу.

Первая партия, которую доверили Марии - партия Ольги из оперы «Евгений Онегин». Певица старательно изучала движения своих коллег-артистов и старалась соответствовать профессиональному уровню артистки оперной сцены. Однако после того, как в театр приехал новый управляющий труппой М.К. Максаков, он часто говорил, что у Марии есть сценическое дарование и голос, но петь она совершенно не умеет. Поскольку у Максакова не было времени на то, чтобы преподавать вокал, Мария предпринимает решение о том, чтобы уехать в Петроград учиться.

Через несколько дней Максакову прослушал в консерватории сам Глазунов. Он направил ее к профессору, у которого она должна была учиться пению. Однако ей не понравилось то, что ее хотели обучать как лирическое сопрано, и поэтому молодая певица стремительно вернулась в Астрахань, где вскоре вышла замуж за М.К. Максакова, который стал ее главным педагогом по вокалу.

У Максаковой отмечали особое чувство музыкального ритма, точность интонаций, музыкальную и речевую выразительность.

В 1923 году певица впервые вышла на сцену Большого в роли Амнерис и сразу была принята в труппу театра. Работая в окружении таких мастеров, как дирижер Сук и режиссер Лосский, солисты Нежданова, Собинов, Обухова, Степанова, Катульская, молодая артистка быстро поняла, что без предельного напряжения сил не поможет никакой талант: «Благодаря искусству Неждановой и Лоэнгрина — Собинова я впервые поняла, что у большого мастера образ достигает предельной выразительности лишь тогда, когда большая внутренняя взволнованность проявляется в форме простой и ясной, когда богатство душевного мира сочетается со скупостью движений. Слушая этих певцов, я начинала уяснять себе цель и смысл своей дальнейшей работы. Я уже сознавала, что талант и голос — это только материал, с помощью которого только неустанным трудом каждый певец может заслужить право петь на сцене Большого театра. Общение с Антониной Васильевной Неждановой, которая с первых дней моего пребывания в Большом театре стала для меня величайшим авторитетом, научило меня строгости и требовательности к своему искусству».

В 1925 году Максакова была откомандирована в Ленинград. Там ее оперный репертуар пополнился партиями Орфея, Марфы («Хованщина») и товарища Даши в опере «За красный Петроград» Гладковского и Пруссака. Через два года, в 1927 году, Мария вернулась в Москву, в Государственный академический Большой театр, оставаясь до 1953 года ведущей солисткой первой труппы страны.

На то время не было меццо-сопрановых партий в операх Большого театра, в которых бы не блистала Максакова. 

Незабываемыми остались для тысяч людей ее Кармен, Любаша, Марина Мнишек, Марфа, Ганна, Весна, Лель в операх русских классиков, ее Далила, Азучена, Ортруда, Шарлотта в «Вертере», наконец Орфей в опере Глюка, поставленной с ее участием Государственным ансамблем оперы под руководством И.С. Козловского. Она была великолепной Клариче в опере «Любовь к трем апельсинам» Прокофьева, первой Алмаст в одноименной опере Спендиарова, Аксиньей в «Тихом Доне» Дзержинского и Груней в «Броненосце «Потемкине» Чишко.

В годы своего сценического расцвета, и позже, оставив театр, Максакова много концертировала. К числу ее высших достижений по праву можно отнести интерпретацию романсов Чайковского и Шумана, произведений советских композиторов и народных песен.

Мария Петровна, несомненно, была большой труженицей, и ее старания и тяжелая работа в совершенствовании голоса и мастерства сумели умножить и возвысить свой природный талант.

 Ее коллега по сцене Н.Д. Шпиллер вспоминает:

"Максакова стала артисткой благодаря огромному желанию быть именно артисткой. Это желание, сильное, как стихия, ничем нельзя было притушить, она твердо шла к своей цели. Когда она бралась за какую-нибудь новую роль, то в работе над ней она никогда не останавливалась. Она работала (да, именно работала!) над своими ролями этапами. И это всегда приводило к тому, что вокальная сторона, сценический рисунок, внешний облик — в общем, все приобретало абсолютно законченную техническую форму, наполненную большим смыслом и эмоциональным содержанием.

В чем была артистическая сила Максаковой? Каждая ее роль — это была не приблизительно спетая партия: сегодня в настроении — звучала лучше, завтра нет — чуть хуже. У нее было все и всегда «сделано» чрезвычайно крепко. Это был высочайший профессионализм. Я помню, как однажды на спектакле «Кармен» перед сценой в таверне Мария Петровна за кулисами несколько раз перед зеркалом приподнимала подол юбки и следила за движением своей ноги. Она готовилась к сцене, где надо было танцевать. Но тысячи актерских приемов, приспособлений, тщательно продуманные вокальные фразы, где все было ясно и понятно, — в общем, все у нее было для того, чтобы наиболее полно и вокально, и сценически выразить внутреннее состояние своих героинь, внутреннюю логику их поведения и поступков. Мария Петровна Максакова — большой мастер вокального искусства. Ее одаренность, ее высокое мастерство, отношение к театру, ответственность достойны самого высокого уважения".

А вот что говорит о Максаковой другой ее коллега С.Я. Лемешев:

"Ей никогда не изменяет художественный вкус. Она готова скорее чуть «недожать», чем «пережать» (а ведь именно это зачастую и приносит исполнителю легкий успех). И хотя в глубине души многие из нас знают, что такой успех не так уж дорого стоит, отказаться от него способны только большие художники. Музыкальная чуткость Максаковой проявляется во всем, в том числе и в ее любви к концертной деятельности, к камерной литературе. Трудно определить, какая именно сторона творческой деятельности Максаковой — оперная сцена или концертная эстрада — завоевала ей такую широкую популярность. Среди лучших ее созданий в области камерного исполнительства — романсы Чайковского, Балакирева, цикл Шумана «Любовь и жизнь женщины» и многое другое.

Я вспоминаю М.П. Максакову, исполняющую русские народные песни: какая чистота и неизбывная щедрость русской души раскрываются в ее пении, какая целомудренность чувства и строгость манеры! В русских песнях много удалых припевов. Спеть их можно по-разному: и залихватски, и с вызовом, и с тем настроением, которое скрыто в словах: «Эх, пропади все пропадом!». А Максакова нашла свою интонацию, протяжную, порой задорную, но всегда облагороженную женственной мягкостью".

А вот мнение Веры Давыдовой:

"Большое значение Мария Петровна придавала внешнему виду. Мало того, что была очень красива и обладала великолепной фигурой. Но она всегда тщательно следила за своей внешней формой, неукоснительно придерживалась строгого режима питания и упорно занималась гимнастикой…

…Наши подмосковные дачи в Снегирях, на речке Истре, стояли Рядом, и мы свой отпуск проводили вместе. Поэтому я встречалась с Марией Петровной ежедневно. Я наблюдала ее спокойную домашнюю жизнь в кругу семьи, видела ее любовь и внимание к матери, сестрам, которые ей отвечали тем же. Мария Петровна любила часами гулять по берегу Истры и любоваться чудесными видами, лесами и лугами. Иногда мы с ней встречались и беседовали, но обычно обсуждали только самые простые жизненные вопросы и почти не касались нашей совместной работы в театре. Отношения наши были самыми дружескими и чистыми. Мы уважали и ценили труд и искусство друг друга".

После того, как Мария Петровна ушла со сцены, она продолжала жить насыщенной творческой жизнью - преподавала вокальное искусство в ГИТИСе, возглавляла Народную певческую школу в Москве, участвовала в жюри многих всесоюзных и международных вокальных конкурсов, занималась публицистикой.

Не стало М.П. Максаковой 11 августа 1974 года в Москве.

По материалам Belcanto.ru: https://www.belcanto.ru/sovprim.html
Лариса Долгачева: https://www.belcanto.ru/02041101.html