Биография

Владимир де Пахманн - европейский пианист российского происхождения, эксцентрик и мистификатор, запомнившийся современникам тонкостью интерпретаций произведений великих композиторов, экстраординарным личным магнетизмом и уникальным поэтическим исполнительским темпераментом. Играя почти исключительно Шопена, он стал одним из самых влиятельных интерпретаторов творчества композитора.

Владимир де Пахманн родился 27 июля 1848 года в Одессе, в семье Викентия Пахманна - преподавателя римского права, профессора Венского университета, и знатной турчанки, захваченной в плен в ходе Русско-турецких войн. На момент рождения сына Владимира, Викентию Пахманну было уже глубоко за 50. Он был одарённым музыкантом-самоучкой и стал первым учителем музыки для сына Владимира.

В 18 лет Владимир Пахманн поступил в Венскую консерваторию, где его учителями были пианист Йозеф Дакс и композитор Брукнер. Затем Пахманн некоторое время играл в Лейпцигском оркестре под управлением Карла Райнеке, а с 1880-х годов начал успешную сольную карьеру, гастролируя по Европе и США. С 1890-х до 1925 года неоднократно давал сольные концерты в Нью-Йоркском Карнеги-холле.

В 1884 году Пахманн женился на своей ученице, британской пианистке Энни Луизе Маргарите Окей (1865-1952), у пары родилось трое детей, но в 1895 году брак был расторгнут.

В старых музыкальных словарях можно прочесть следующее: «Де Пахманн — исполнитель высокого поэтического темперамента и тонких чувств, магнетическая личность. Его сфера — это произведения, требующие предельно тонкого туше, ибо в них он может с полным основанием использовать свой замечательно бархатистый звук и воздушное pianissimo. В этом отношении вряд ли кто сможет превзойти его и лишь немногие могут сравняться».

С самого начала Владимир де Пахманн специализировался на Шопене. Все соглашались в том, и он, вероятно, знал это, что его стиль не подходит ни для Бетховена или классиков, ни для крупномасштабных произведений.

По воспоминаниям современников Де Пахманн отличался нестандартным поведением как у себя дома, так и на сцене. Он принимал посетителей в каком-то старом, истрепанном халате. «Он принадлежал Шопену!» — восклицал де Пахманн. Когда халат изнашивался, его место занимал такой же другой, тоже «принадлежавший» Шопену.

Говорят, что его сражения со стулом на сцене стали легендой. Вначале он то поднимал его, то опускал, возясь вокруг него до бесконечности, пока публика не приходила в отчаяние. Затем он бежал за кулисы, откуда возвращался с большущей книгой и водружал ее на стул. Так тоже было плохо. Тогда он вырывал из книги одну страницу, клал ее на сиденье и удовлетворенно улыбался публике. Теперь ему было удобно. Как ни в чем не бывало он мог остановиться посередине пьесы и спросить публику, нравится ли ей исполнение. Конечно, раздавались одобрительные возгласы и аплодисменты. На что де Пахманн заявлял аудитории, что она глуха и глупа, что он играл ужасно, а вот сейчас он будет играть так, как только один он может.

Во время своих концертов Де Пахманн говорил, бормотал, гримасничал и произносил речи. Он утверждал, что все, что он делает на сцене (помимо игры), он делает не ради эффекта, а для того, чтобы выразить чувства, переполняющие его артистическую душу. Он так часто повторял это репортерам, что, наверное, и сам в это поверил в конце концов. Сэр Джордж Бернард Шоу потешался: «М-р Владимир де Пахманн, — писал он, — представил свою известную пантомиму под музыку Шопена».

Один из критиков назвал его «Шомпензе», соединив в этом прозвище специфический стиль поведения с именем исполняемого композитора. С другой стороны, Ференц Лист, однажды, конферируя Пахманну, произнёс в зал «Сегодня вы впервые услышите подлинного Шопена».

Пианист или «пианиссимист», как его иногда называли, Владимир де Пахманн не принадлежал ни к какой школе, не имел последователей и сам писал себе законы. Слушая многочисленные записи де Пахманна, которые он успел сделать с 1910-го по 1933 год (год его смерти), трудно понять, как его могли вообще серьезно воспринимать; но это было так, и многие считали его величайшим из живущих шопенистов.

 

Переработанный материал статьи А. Алешина